сотрудник с 01.01.2016 по настоящее время
Москва, Россия
ВАК 5.2.1 Экономическая теория
ВАК 5.2.3 Региональная и отраслевая экономика
ВАК 5.2.4 Финансы
ВАК 5.2.5 Мировая экономика
ВАК 5.2.7 Государственное и муниципальное управление
В условиях глобальной урбанизации мегаполисы становятся эпицентром экологических рисков, определяющих устойчивость развития цивилизации. К 2050 году 68% населения планеты будет проживать в городах, причем мегаполисы (более 10 млн жителей) столкнутся с острыми проблемами: истощение ресурсов, загрязнение среды и климатические угрозы. Это требует смены парадигмы городского управления — от приоритета экономического роста к стратегиям «устойчивого выживания». Москва и Пекин следуют типичным для стран с переходной экономикой путям развития: первая опирается на промышленное наследие и природные ресурсы советского периода, в то время как вторая известна своим быстрым экономическим ростом и поли-тическими экспериментами. Налицо контрасты в экологической политике, технологических решениях и институциональных подходах. Их сравнение раскрывает влияние географических, политических и технологических фак-торов на устойчивость мегаполисов глобального Юга, предлагая уроки для адаптации экологических стратегий.
устойчивое развитие, экологические риски, городское управление, загрязнение, управление отходами
Введение
Проведенное исследование предлагает двухуровневую систему индексов с охватом качества окружающей среды (воздух, вода, почва, шум, зеленые насаждения) и устойчивого развития (энергетика, транспорт, отходы, социальная справедливость, управление рисками) на основе динамических данных по Москве и Пекину за 2015 - 2022 годы. Методологическая новизна работы - сравнительный анализ городов, преодолевающий рамки «западного централизма» в устойчивом развитии, и выявление альтернативных моделей урбанизации. Результаты демонстрируют внутренние закономерности и внешние ограничения экологической политики мегаполисов. В практическом значении исследование - инструмент для разработки стратегий быстрорастущих регионов (включая проекты «Пояса и пути»), позволяющий избежать сценария «сначала загрязнение, затем управление» и предложить инклюзивные решения зелёной трансформации [22].
Результаты сравнительного анализа загрязнения воздуха выявили различия в структуре источников и типах загрязнителей. В Москве 70% выбросов связано с автотранспортом (380 автомобилей на 1000 жителей) и централизованным отоплением на природном газе, что определяет доминирование оксидов азота (NOx) и монооксида углерода (CO). В Пекине ключевые источники - угольные электростанции (25%), транспорт (30%), промышленная пыль (15%) и трансграничный перенос загрязнений (30%), что формирует высокие концентрации PM2.5 и озона (O₃).
Таблица 1
Воздушная среда мегаполисов
|
Стандарт |
Москва |
Пекин |
ВОЗ |
|
Среднегодовая концентрация PM2,5 (мкг/м3) |
12 |
30 |
5 |
|
Среднегодовая концентрация PM10 (мкг/м3) |
20 |
58 |
15 |
|
Среднегодовая концентрация NO₂ (мкг/м3) |
28 |
42 |
10 |
|
Максимальное среднее значение О₃ за 8 часов (мкг/м3) |
82 |
135 |
100 |
|
Доля дней с отличным качеством воздуха |
89% |
75% |
- |
Составлена автором по материалам исследования
Источниками данных, приведенных в табл.1 являются Департамент природопользования и охраны окружающей среды города Москвы [5] и Пекинское муниципальное бюро экологии и охраны окружающей среды [19].
Концентрация PM2,5 в Пекине в 2,75 раза выше, чем в Москве, но она на 63% ниже пикового значения 2013 года (89,5 мкг/м3), благодаря проекту «уголь-газ» и политике ограничения использования автотранспорта (например, шести национальным стандартам выбросов). Летом уровень избытка озонового слоя (15%) в Пекине выше, чем в Москве (5%), что связано с интенсификацией фотохимических реакций.
Контраст между городами отражает различия в энергетической базе, транспортной политике и географических условиях, влияющих на экологическую нагрузку. Согласно исследованию глобального бремени болезней [8], уровень преждевременной смертности от воздействия PM2,5 в Пекине составляет 82 случая на 100 000 человек [29], по сравнению с 31 случаем в Москве.
Сравнительный анализ характеристик качества основных водных артерий мегаполисов, проведенный на основе данных государственного Федерального агентства водных ресурсов Агентства водных ресурсов, представленных в государственном докладе Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации в 2022 году [15] и Отчета о мониторинге водной экологии ключевых водоразделов Министерства экологии и охраны окружающей среды Китая [6] (табл.2) выявил контрастные модели загрязнения. В Москве-реке благодаря 98%-ной очистке сточных вод и небольшой доле промышленных сбросов (всего 5% от общего объема) качество сбросов очищенных сточных вод соответствует рыбохозяйственным нормам и эффективно контролируется. В реке Юндин (Пекин) доминируют источники загрязнения сельскохозяйственного происхождения, это до 40% потерь удобрений с поверхностным стоком, а также нерешенная проблема неполным оснащением системой централизованной городской канализации и иногда неконтролируемым сбросом недоочищенных сточных вод.
Таблица 2
Характеристики загрязнения водных объектов
|
Стандарт |
Москва-река |
Река Юндин, Пекин |
Китайский стандарт воды Ⅱ класса |
|
Химическая потребность в кислороде (ХПК, мг/л) |
15 |
28 |
≤15 |
|
Концентрация аммиачного азота (мг/л) |
0.8 |
2.5 |
≤0.5 |
|
Растворенный кислород (DO, мг/л) |
6.2 |
4.5 |
≥6 |
|
Свинец - тяжелый металл (Pb, мкг/л) |
3.2 |
8.7 |
≤10 |
|
Уровень соответствия требованиям к питьевой воде |
99% |
92% |
100% |
Составлена автором по материалам исследования
Подходы к управлению экологическими рисками водных объектов также разнятся. В Москве реализуется «План речных экологических коридоров», направленный на восстановление прибрежных водно-болотных угодий и повышение самоочищающей способности рек[12], проводится анализ антропогенной трансформации прибрежных зон основных рек при помощи ГИС-технологий [24]. В Пекине ключевым инструментом стала политика «Водной десятки», которая позволила закрыть 1200 загрязняющих предприятий в прибрежных зонах [14, 27]. Однако эффективность мер по очистке притоков остается низкой, что указывает на сохраняющиеся пробелы в регулировании. Эти различия отражают акцент Москвы на экологическую регенерацию и технологические решения, в то время как Пекин балансирует между радикальными административными мерами и нерешенными проблемами комплексного управления.
Данные Градостроительного комплекса Москвы «Москва 2030 Зеленая столица» [4] и Пекинского муниципального бюро Комиссии по озеленению Управления лесного хозяйства и озеленения Пекина [16] (табл. 3) демонстрируют существенные различия. Москва лидирует по общей площади зелёных зон, показателю на душу населения и доле деревьев в структуре насаждений.
Ежегодный углеродный след столицы России также, что связано с масштабом экосистемных услуг мегаполиса.
Таблица 3
Зеленые насаждения Москвы и Пекина
|
Стандарт |
Москва |
Пекин |
|
Общая площадь зеленых насаждений (км2) |
450 |
320 |
|
Площадь зеленых насаждений на душу населения (м2) |
24,5 |
16,4 |
|
Зона действия парковочного сервиса |
92% |
78% |
|
Доля деревьев |
68% |
45% |
|
Ежегодный выброс углерода (10 000 тонн CO₂) |
1200 |
860 |
Составлена автором по материалам исследования
Политики городов отражают разные приоритеты. Москва реализует стратегию «Зелёный пояс», сохраняя 10–15-километровую лесополосу на окраинах и запрещая коммерческую застройку, что обеспечивает долгосрочную устойчивость экосистем, в. Пекин фокусируется на программе «Оставьте пустующие территории», преобразуя 80% таких земель в зелёные зоны и планируя создать 12 тыс. га городских лесов к 2023 году. Однако более низкая доля деревьев указывает на преобладание декоративного озеленения над природоцентричным подходом. Различия в подходах отражают приоритет экологической устойчивости в Москве и компромисс между урбанизацией и озеленением в Пекине.
Анализ энергоэффективности и низкоуглеродной трансформации Москвы и Пекина на основе данных «Отчета топливно-энергетического баланса города Москвы за 2022 год», отчет по Государственной программе города Москвы «Развитие коммунально-инженерной инфраструктуры и энергосбережение за 2022 год» Департамента ЖКХ [21] и отчета «Баланс электроэнергии Китая:Пекин» Пекинского государственного бюро статистики [1] выявил значимые различия в их энергетических структурах и моделях потребления (табл. 4). Москва демонстрирует более низкую зависимость от ископаемых источников и опережает Пекин по доле возобновляемой энергии, хотя оба города отстают от среднего показателя ОЭСР [9]. Энергоемкость ВВП Москвы выше, чем в Пекине, но ниже среднегодового значения ОЭСР.
Таблица 4
Энергетическая структура городов
|
|
Москва |
Пекин |
Международное сравнение (среднее значение по ОЭСР) |
|
Общее потребление энергии (10 000 тонн стандартного угля) |
9800 |
12500 |
- |
|
Доля ископаемой энергии |
65% |
85% |
78% |
|
Доля возобновляемых источников энергии |
15% |
10% |
22% |
|
Потребление энергии на единицу ВВП (тонны стандартного угля/10 000 юаней) |
0,38 |
0,29 |
0,42 |
Составлена автором по материалам исследования
Ключевое преимущество Москвы - ориентация на природный газ (60% энергобаланса) и низкая углеродоемкость ВВП (0,8 тонн CO₂/10 000 юаней против 1,2 тонн CO₂/10 000 юаней в Пекине). Пекин, благодаря проекту «Переоборудование угольных установок на природный газ», сократил долю угля с 13% в 2015 году до 1.8% в 2022году, однако 45% общего энергопотребления по-прежнему приходится на промышленный сектор, что замедляет низкоуглеродный переход. Китаю необходимо разработать руководство по развитию технологии CCUS (Carbon Capture, Utilization, and Storage) на национальном уровне, региональные сети улавливания и транспортировки углекислого газа, а также принять конкретные законы, нормативные акты и технические стандарты для CCUS [30].
При сравнении устойчивости транспортных систем на основе данных годового отчета о выполнении государственной программы города Москвы «Развитие транспортной системы» за 2022 год Департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры города Москвы [2 ] и «Годовой отчет о развитии дорожного движения за 2022 год» Пекинской муниципальной транспортной комиссии [18] выявлено, что Москва, при меньшей протяженности метрополитена, демонстрирует более высокую долю использования общественного транспорта. Однако Пекин лидирует по внедрению новых электрических транспортных средств, что частично компенсирует экологическую нагрузку от дорожных заторов. Большая средняя скорость московского трафика в часы пик по сравнению с пекинским отражает различия в эффективности управления. Москва делает ставку на оптимизацию существующей инфраструктуры, тогда как Пекин сочетает расширение метро с агрессивной электромобилизацией, сталкиваясь с проблемой низкой скорости перемещения. В Пекине отмечается сильная структурная и географическая неоднородность спроса и предложения на общественный транспорт: дефицит предложения между Пятой и Шестой кольцевыми дорогами и в некоторых пригорода, избыток предложения в центральной части города внутри Второй кольцевой дороги, значительное несоответствие в городских районах в пределах Шестого транспортного кольца [11].
Таблица 5
Транспортные системы Москвы и Пекина
|
|
Москва |
Пекин |
|
Протяженность линий метрополитена (км) |
450 |
783 |
|
Доля использования общественного транспорта |
68% |
56% |
|
Доля владельцев новых электрических транспортных средств |
4% |
20% |
|
Средняя скорость в часы пик (км/ч) |
28 |
22 |
Составлена автором по материалам исследования
Эффективность московского метрополитена выделяется на фоне пекинского благодаря двум ключевым показателям: самой высокой в мире плотности сети (0,31 км/км²) и оптимизации времени поездки (средняя продолжительность поездки 45 минут против 58 минут в Пекине). Высокая пропускная способность обеспечивается минимальными интервалами движения: на линии 11 поезда ходят каждые 30–90 секунд в любое время суток. В Пекине, на линии 2, интервалы сокращаются до 30 секунд только в часы пик, а в остальное время увеличиваются до 6–9 минут, достигая 11 минут в выходные. Такая разница обусловлена приоритетом безопасности в китайской транспортной политике: жёсткий контроль за интервалами минимизирует риски аварий, что официально аргументируется как «гарантия стабильности системы». Однако это снижает гибкость реагирования на пассажиропоток вне пиковых нагрузок.
Сравнение систем управления отходами и подходов к экономике замкнутого цикла в Москве и Пекине (табл. 6) выполнено по данным Территориальной схемы обращения с отходами города Москвы [23] и Пекинской муниципальной комиссии [6].
Таблица 6
Управление отходами Москвы и Пекина
|
|
Москва |
Пекин |
|
Общий годовой объем бытовых отходов (10 000 тонн) |
1200 |
1050 |
|
Степень очистки при сжигании |
35% |
60% |
|
Степень очистки свалок |
45% |
10% |
|
Коэффициент утилизации |
20% |
35% |
|
Уровень охвата сортировкой мусора |
80% |
95% |
Составлена автором по материалам исследования
Москва генерирует больше бытовых отходов, но уступает по уровню сжигания, утилизации и сортировки твердых коммунальных отходов. Климатические ограничения Москвы, связанные с низкими температурами, снижающие эффективность сбора метана на полигонах до 30%, компенсируются технологиями переработки отходов, увеличивая долю продуктов вторичного использования до 15% рынка строительных материалов [7]. Пекин, сделав ставку на мусоросжигание (12 заводов общей производительностью 17 тыс. тонн/день), сталкивается с проблемой безопасного захоронения летучей золы (менее 70%), но активно внедряет цифровые решения на платформе «Интернет+переработка» обеспечивая до 60% онлайн-бронирования вторсырья. Для успешного достижения цели обращения с отходами правительство Китая придает большое значение сортировке отходов сверху донизу и сосредотачивается на улучшении охвата политикой и ее осуществимости, чтобы способствовать достижению этих целей [26].
Доступность медицинских и образовательных ресурсов в Москве и Пекине по данным «Государственного доклада о состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в городе Москве в 2022 году» Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по городу Москве [3] и «Ежегодника статистики образования за 2022 год» Пекинской муниципальной комиссии по образованию [25] (табл. 7) выявило диспропорции в обеспечении социальной справедливости.
Таблица 7
Показатели социальной справедливости
|
|
Москва |
Пекин |
|
Количество врачей на тысячу человек |
6,8 |
5,2 |
|
Плотность распределения трех крупнейших больниц (количество домов на миллион населения) |
4,2 |
3,5 |
|
Соотношение числа учителей и учащихся в системе базового образования |
1:12 |
1:15 |
|
Фонд публичных библиотек на душу населения (тома) |
8,5 |
3,2 |
Составлена автором по материалам исследования
Так, Москва лидирует по количеству врачей на тысячу человек, плотности крупных медицинских центров и фонду публичных библиотек на душу населения. В образовании соотношение учитель/ученик в столице России также благоприятнее. Однако большой охват бесплатной медициной в Москве нивелируется централизацией 70% высокотехнологичного оборудования в частных клиниках центральных районов. Пекин, напротив, сталкивается с гиперконцентрацией образовательных ресурсов: цены на жилье в престижных школьных округах превышают средние на 200%, а доля зачисления детей из иностранных семей не превышает 65%.
Данные по основным вероятным стихийным бедствиям и техногенным рискам «Отчета о проделанной работе за 2022 год: реализация Плана действий ООН по снижению риска стихийных бедствий для повышения устойчивости» Отчета об устойчивости городов к стихийным бедствиям за 2022 год» [20] Управления Организации Объединенных Наций по уменьшению опасности бедствий (UNDRR) представлены в табл.8.
Таблица 8
Стихийные бедствия и техногенные риски
|
|
Москва |
Пекин |
|
Крупные стихийные бедствия |
Зимняя вьюга |
Сильные дожди, наводнения, песчаные бури |
|
Риск техногенных катастроф |
Промышленные аварии (12 инцидентов в год) |
Несчастные случаи на стройплощадках (80 инцидентов в год) |
|
Способность реагировать на чрезвычайные ситуации (Глобальный индекс уменьшения опасности бедствий) |
82 из 100 |
76 из 100 |
Составлена автором по материалам исследования
Заключение
Следует отметить принципиально разные подходы к управлению рисками. Москва внедрила интеллектуальную систему мониторинга подземных трубопроводов для раннего выявления утечек и износа коммуникаций. Пекин реализовал проект «Город губок», реконструировав 75% застроенных территорий и сократив заболачивание на 40% выявленное во время ливней 2021 года. В энергетике и транспорте Пекин активизирует политику продвижения новых энергоносителей, в то время как Москва опирается на инфраструктурные преимущества. В сфере отходов высокая доля сортировки мусора в Пекине (95%) сочетается с отставанием в технологиях переработки, тогда как Москва, при меньшем охвате (80%), эффективнее использует вторичные материалы. Оба города сталкиваются с климатическими вызовами: Пекину необходимо усилить прогнозирование экстремальных погодных явлений, а Москве ужесточить контроль за промышленной безопасностью. Эти стратегии подчеркивают приоритеты: технологическая адаптация в Москве [28] и масштабные инфраструктурные реформы в Пекине [17].
Выполнен сравнительный анализ экологической безопасности и устойчивого развития Москвы и Пекина.
Московская «экологическая модель, основанная на запасах» демонстрирует ключевые преимущества:
- природно-ресурсный потенциал: 54% озелененных территорий, доминирование природного газа в энергобалансе (65%), высокие показатели качества воздуха и воды;
- инфрастуктурная эффективность: плотность сети метрополитена является одной из ведущих в мире, а доля медицинских ресурсов на душу населения высока.
Слабые стороны московской модели:
- технологическое отставание: низкий уровень утилизации и сортировки отходов, медленный переход на возобновляемые источники энергии;
- социально-территориальные диспропорции: концентрация высокотехнологичного медоборудования в центральных районах, низкое качество услуг в пригородах;
- зависимость от углеводородов: отсутствие мотивации для низкоуглеродной трансформации.
Преимущества пекинской модели «политического вмешательства»:
- административная эффективность: быстрая реализация проектов (например, «уголь-газ»), существенный охват сортировкой отходов, внедрение стандартов «трехзвездочных» зеленых зданий;
- технологический прорыв: 20% доля транспорта на новых источниках энергии, лидерство по сжиганию (60%) и рециклингу отходов (35%).
Критическими вызовами Пекина являются:
- экологическое наследие (загрязнение почв тяжелыми металлами);
- ресурсный дефицит воды (150 м³ воды/чел. против 2800 м³ в Москве);
- социальная сегрегация.
Институциональные различия городов очевидны. Москва опирается на закон «Об экологической безопасности» [30] с обязательным обнародованием сведений об экологической обстановке и загрязнении, а Пекин на административные инструменты, такие как «экологические инспекторы» [31]. При этом участие общественности Москвы в принятии экологических решений достигает 30%, в то время как Пекин сосредоточен на правительственной «системе протяженности рек» и «инструкторах по сортировке мусора».
На основании проведенных сравнений двух мегаполисов, в чем-то похожих, а в некоторых аспектах принципиально разных, мы разработали рекомендации по оптимизации управления городами с позиции снижения экологических рисков и повышения устойчивости.
Москве целесообразно повысить уровень экономики замкнутого цикла, установив целевой показатель сбора мусора в 40% к 2030 году через внедрение депозитной системы для тары и налоговые льготы для переработчиков отходов в строительные материалы [7]. Диверсификация энергетики возможна за счёт использования сибирских ветроресурсов и водных ресурсов (25% ВИЭ), а также внедрение пилотных маршрутов водородных автобусов по берлинской модели. Пекину следует углубить региональный контроль за загрязнением воздуха, расширив зону ограничений до Шестой кольцевой автодороги и создав с Тяньцзинем и Хэбэем «региональную платформу моделирования качества воздуха». Для снижения дефицита воды эффективны поэтапные тарифы (200%-ная надбавка при потреблении свыше 5 м³/чел.) и орошение оборотной водой (50% охват). Общая стратегия включает создание интеллектуальной сети мониторинга с ИИ-прогнозированием пиков загрязнения (по аналогии с московской системой) и механизмов обмена данными (российско-китайский альянс). Социальная устойчивость требует адаптации пекинских центров для пожилых в Москве и внедрения московской модели широкого охвата населения бесплатной медициной в Пекине.
Ограничениями данного исследования можно считать актуальность данных (некоторые показатели приведены по состоянию на 2022 год) и методологический аспект (недоучёт глобальных факторов, таких как трансграничные углеродные налоги). В будущем исследование может быть расширено до сравнения городских агломераций в странах БРИКС или сосредоточено на механизмах трансграничного сотрудничества в какой-либо одной области, например анализе углеродно-нейтральных транспортных коридоров. Автор выражает благодарность магистру института экологии РУДН Чжану Сюесуну за помощь в сборе данных по Пекину.
1. Баланс электроэнергии Китая: Пекин / Государственное бюро статистики -https://www.ceicdata.com/en/china/electricity-balance-sheet-beijing (дата обращения: 05.03.2025).
2. Годовой отчет «Развитие транспортной системы» за 2022 год / Департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры города Москвы [Электронный ресурс] - https://www.mos.ru/dt/documents/dokumenti/view/287857220/ (дата обращения: 15.02.2025).
3. Государственный доклад о состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в городе Москве в 2022 году [Электронный ресурс] - https://77.rospotrebnadzor.ru/index.php/doc/infdoc/11800-gosudarstvennyj-doklad-o-sostoyanii-sanitano-epidemiologicheskogo-blagopoluchiya-naseleniya-v-gorode-moskve-v-2022-godu (дата обращения: 15.02.2025).
4. Градостроительный комплекс столицы представил три площадки на форуме «Москва 2030» [Электронный ресурс] - https://stroi.mos.ru/news/gradostroitiel-nyi-komplieks-stolitsy-priedstavil-tri-ploshchadki-na-forumie-moskva-2030 (дата обращения: 25.02.2025).
5. Доклад о состоянии окружающей среды в городе Москве в 2022 году/Правительство города Москвы [Электронный ресурс] - https://www.mos.ru/upload/content/files/ecfb99f87da8d03f8866207f958f106b/2023Gosdoklad.pdf (дата обращения: 15.02.2025).
6. Доклад о состоянии экологии и окружающей среды за 2022 год. Министерство экологии и охраны окружающей среды КНР.- https://web.archive.org/web/20240117010324/https://chinawaterrisk.org/resources/analysis-reviews/2022-state-of-ecology-environment-report-review/ (дата обращения: 20.02.2025).
7. Дорохина Е. Ю. и др. Экономика замкнутых циклов: тенденции и перспективы. – Москва : ООО "МАКС Пресс", 2023. – 128 с. – ISBN 978-5-317-06912-4. – DOIhttps://doi.org/10.29003/m3129.978-5-317-06912-4
8. Исследование глобального бремени болезней 2019 (GBD 2019) Ресурсы данных. - https://ghdx.healthdata.org/gbd-2019 (дата обращения: 20.02.2025).
9. Китайский статистический ежегодник 2023 [Электронный ресурс] - https://www.stats.gov.cn/sj/ndsj/2023/indexeh.htm (дата обращения: 15.02.2025).
10. Кучер Д.Е., Харченко С.Г. Применение принципа предосторожности в оценке и управлении экологическими рисками // Экология и промышленность России. – 2022. – Т. 26, № 7. – С. 62-67. – DOIhttps://doi.org/10.18412/1816-0395-2022-7-62-67.
11. Лю Дж., Мэнг Б., Сюй Дж., Ли Р. Изучение структуры спроса и предложения на общественный транспорт в Пекине с точки зрения сети пространственного взаимодействия/ ISPRS Int. J.Geo-Inf. 2023, 12, 213. https://doi.org/10.3390/ijgi12060213
12. Москва: город ста пятидесяти рек. КБ стрелка [Электронный ресурс] - https://media.strelka-kb.com/moscow-rivers (дата обращения: 15.03.2025).
13. Новые Глобальные рекомендации ВОЗ по качеству воздуха призваны способствовать защите здоровья миллионов людей от загрязнения воздуха. Всемирная организация здравоохранения,22.09.2021 [Электронный ресурс] - https://www.who.int/ru/news/item/22-09-2021-new-who-global-air-quality-guidelines-aim-to-save-millions-of-lives-from-air-pollution (дата обращения: 15.02.2025)
14. Олмстед С. и Чжэн Дж. Инструменты политики для борьбы с загрязнением воды в развивающихся странах / Water Global Practice (февраль 2019). - https://documents1.worldbank.org/curated/en/547111576067554446/pdf/Policy-Instruments-for-Water-Pollution-Control-in-Developing-Countries.pdf (дата обращения: 25.02.2025).
15. О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2022 году. Государственный доклад. Министерство природных ресурсов и экологии РФ [Электронный ресурс] - https://2022.ecology-gosdoklad.ru/doklad/vodnye-resursy/sostoyanie-vodnyh-resursov/ (дата обращения: 20.02.2025).
16. Обзор Управления лесного хозяйства и парков Пекина / Бюро Комиссии по озеленению Пекина [Электронный ресурс] - https://yllhj.beijing.gov.cn/English/ (дата обращения: 05.03.2025).
17. Основные положения 14-й пятилетки (2021–2025) по национальному экономическому и социальному развитию и концепции «Китай 2035» Китайской Народной Республики [Электронный ресурс] - https://fujian.gov.cn/english/news/202108/t20210809_5665713.htm (дата обращения: 15.02.2025).
18. Отчет 2022 / Пекинская муниципальная транспортная комиссия [Электронный ресурс] - https://english.beijing.gov.cn/government/departments/202006/t20200627_1932944.html (дата обращения: 15.02.2025).
19. Отчет о состоянии экологии и охраны окружающей среды в Китае, 2022/ Министерство экологии и охраны окружающей среды КНР.- https://english.mee.gov.cn/Resources/Reports/soe/SOEE2019/202312/P020231206607194894058.pdf (дата обращения: 15.02.2025).
20. Отчёт о проделанной работе за 2022 год: реализация Плана действий ООН по снижению риска стихийных бедствий для повышения устойчивости / Управление ООН по снижению риска стихийных бедствий (UNDRR 16.10.2023) - https://www.undrr.org/publication/2022-progress-report-implementation-un-plan-action-disaster-risk-reduction-resilience (дата обращения: 15.02.2025).
21. Отчет по Государственной программе города Москвы «Развитие коммунально-инженерной инфраструктуры и энергосбережение» за 2022 год / Департамента жилищно-коммунального хозяйства города Москвы [Электронный ресурс] - https://www.mos.ru/dgkh/documents/razvitie-kommunalno-inzhenernoi-infrastruktury-i-energosberezhenie/view/283895220/ (дата обращения: 05.03.2025).
22. Портал «Пояс и Путь» [Электронный ресурс]. - https://rus.yidaiyilu.gov.cn/ (дата обращения: 07.04.2025).
23. Распоряжение Правительства Москвы от 26 декабря 2019 года N 01-01-14-590/19 «Об утверждении территориальной схемы обращения с отходами города Москвы» (с изменениями) [Электронный ресурс]. - https://www.mos.ru/upload/documents/files/5045/0_TSOO.pdf (дата обращения: 11.12.2024).
24. Санин, А. Ю. К вопросу об антропогенной трансформации прибрежных зон рек Москвы / А. Ю. Санин // Географическая среда и живые системы. – 2021. – № 1. – С. 53-69.
25. Статистический отчёт о достижениях Китая в сфере образования в 2022 году / Министерство образования Китайской Народной Республики (3 апреля 2023) - http://en.moe.gov.cn/documents/reports/202304/t20230403_1054100.html (дата обращения: 15.02.2025).
26. Сюй Дж., Чжан З., Сюй Ю., Лю Л. и Пей Т. Количественная оценка политики управления сортировкой отходов в крупных городах Китая на основе модели индекса PMC/ Front. Environ. Sci. 2023,02, 11:1065900. https://doi.org/10.3389/fenvs.2023.1065900
27. Тан Д. Водная десятка: подчиняйся или умри / CWR (14.05.2015) - https://cwrrr.org/resources/analysis-reviews/water-ten-comply-or-else/ (дата обращения: 25.02.2025).
28. Федеральный закон «Об охране окружающей среды» от 10.01.2022 № 7 ФЗ [Электронный ресурс] - http://www.kremlin.ru/acts/bank/17718 (дата обращения: 15.02.2025).
29. Хан Дж., Мэн С., Лю Дж., Сюй С., Лю З., Ван К., Лю И., Сюй Д. Влияние постоянного улучшения качества воздуха на смертность в Пекине: лонгитюдное сравнительное исследование. Chemosphere. 2022 Mar;291(Pt 2):132893. doi:https://doi.org/10.1016/j.chemosphere.2021.132893.
30. Ю Дж., Чжоу Б., Фан П., Ли Б., Сунь В. и др. Исследование развития и эволюции политики в сфере CCUS в Китае и за рубежом. . Int J Environ Prot Policy. 2024;12(3):64-72. https://doi.org/10.11648/j.ijepp.20241203.12.
31. Янг С., Чжан Л., Чэнь Чж., Ли Н. Оценка эффективности государственных инвестиций в борьбу с загрязнением воздуха в городских агломерациях: на примере районов Пекин — Тяньцзинь — Хэбэй в Китае. Eng, 2023, 10(4): 612‒624. https://doi.org/10.1007/s42524-023-0269-x
