Рязань, Рязанская область, Россия
ВАК 08.00.05 Экономика и управление народным хозяйством (по отраслям и сферам деятельности, в том числе: экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда; экономика народонаселения и демография; экономика природопользования; экономика предпринимательства; маркетинг; менеджмент; ценообразование; экономическая безопасность; стандартизация и управление качеством продукции; землеустройство; рекреация и туризм)
ВАК 08.00.10 Финансы, денежное обращение и кредит
ВАК 08.00.12 Бухгалтерский учет, статистика
ВАК 08.00.13 Математические и инструментальные методы экономики
ВАК 08.00.14 Мировая экономика
УДК 33 Экономика. Экономические науки
ГРНТИ 06.52 Экономическое развитие и рост. Прогнозир-ние и планирование экономики. Экономич. циклы и кризисы
ОКСО 38.05.01 Экономическая безопасность
ББК 65 Экономика. Экономические науки
BISAC BUS092000 Development / General
В статье представлены результаты анализа наиболее существенных угроз экономической безопасности России, которые материализовались в конце 2019 г. – начале 2020 г. Определены проблемы существенной зависимости ключевых макроэкономических показателей от параметров нефтегазового экспорта. Обозначены приоритеты увеличения несырьевого экспорта, а также увеличения объемов высокотехнологичного производства замкнутого цикла. Проанализированы индикаторы инвестиций, направленных на реконструкцию и модернизацию, в общем объеме инвестиций в основной капитал по высокотехнологичным видам экономической деятельности в Российской Федерации. Проанализированы индикаторы инвестиций, направленных на реконструкцию и модернизацию, в общем объеме инвестиций в основной капитал по видам экономической деятельности в сырьевом секторе Российской Федерации.
экономическая безопасность, инвестиции, импортозамещение, экспорт, высокотехнологичное производство
В числе приоритетных направлений обеспечения долгосрочного экономического развития России, Президент В.В. Путин в своем послании Федеральному Собранию в 2018 г. определил повышение производительности труда, рост несырьевого экспорта и модернизацию производственной базы. Очевидно, что накопленное в 2010-х г.г. отставание от мировых темпов экономического роста требует принятия решений, направленных на существенное изменение сложившейся ситуации. Попытки увеличения объемов валового продукта с использованием существующей материальной базы производства – предполагают экстенсивный рост, пределы которого ограничены внутренним рынком и невысоким потенциалом к импортозамещению.
Окончание 2019 г. и начало 2020 г. следует определить, как период усиленного давления на российскую экономику, связанного с усилением санкционной политики США, торговыми войнами на сырьевых и товарных рынках, усилением глобальной экономической нестабильности, связанной с пандемией вируса COVID-19. Остановка строительства крупнейшего проекта экспортной инфраструктуры российского природного газа в Европу (Северный поток-2, далее СП-2) вместе с ультимативным принуждением Китая к подписанию с США торговой сделки на 200 млрд. долл. США (обязательства закупки Китаем товаров в США) окончательно подтвердили исключительно агрессивную позицию США в вопросах развития международной торговли. В тоже время, срыв строительства СП-2 вместе с историческим падением стоимости нефти на мировых рынках (минимум с 2003 г.) ставят под вопрос дальнейшую перспективность ориентации на энергетический экспорт в качестве основного драйвера роста. Снижение цены на нефть автоматически давит на экспортные газовые цены. SPOT цены на природный газ с поставкой 20 мая (1,6$ / млн. БТЕ) – фактически ниже цен на внутреннем российском рынке для населения. В этих условиях следует пересматривать внешнеторговую стратегию и осуществлять поиск новых направлений развития производственной деятельности, а также экспортных поставок.
Вопросы высокотехнологичного импортозамещения и роста несырьевого экспорта получили значительное развитие в работах В.К. Сенчагова [1; 2; 3]. Данная проблематика также исследовалась в работах Е.Б. Ленчук [4], посвященных новой индустриализации России. Следует также отметить работы Р.М. Нижегородцева [5] и А.Е. Городецкого [6] относительно современных условий активизации импортозамещения и повышения экономической безопасности России.
Начатая в 2014 г.г. политика контрсанкций и импортозамещения обеспечила некоторые положительные результаты в увеличении объемов сельскохозяйственного и пищевого производства, однако в промышленности подобных результатов получено не было. В табл. 1 представлена статистическая информация об импорте в Россию отдельных укрупненных групп товаров. Как видно из представленных данных, несмотря на существенные успехи в агропромышленном комплексе в сфере импортозамещения, в анализируемом периоде продолжает сохраняться рост импорта продовольственных товаров, а также продукции промышленного производства.
Очевидно, что конкуренция на внутреннем рынке с иностранными производителями существенно осложняет попытки развития отечественного высокотехнологичного производства с высокой добавленной стоимостью. Таким образом, выход на иностранные товарные высокотехнологичные рынки становится более сложной задачей требующей системного решения.
Отметим, что увеличение несырьевого экспорта и рост внутреннего высокотехнологичного производства следует определить в качестве приоритетных факторов обеспечения экономической безопасности в современных условиях. Сырьевые рынки являются наиболее волатильными, а валюты развивающихся экономик демонстрируют более вариативную курсовую динамику.
Таблица 1
Импорт укрупненных групп товаров в Российскую федерацию, млн. долл. США
|
|
2015 |
2016 |
2017 |
11 мес. 2018 |
|
Продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (кроме текстильного) для их производства |
24328 |
26457 |
28288 |
26067 |
|
Минеральные продукты |
3127 |
4961 |
4338 |
4421 |
|
Продукция химической промышленности, каучук |
33573 |
33945 |
40030 |
39533 |
|
Кожевенное сырье, пушнина и изделия из них |
807 |
824 |
1120 |
1148 |
|
Древесина и целлюлозно-бумажные изделия |
3335 |
3623 |
3557 |
3515 |
|
Текстиль, текстильные изделия и обувь |
10804 |
10827 |
13414 |
13483 |
|
Металлы, драгоценные камни и изделия из них |
11624 |
12319 |
15848 |
16006 |
|
Машины, оборудование и транспортные средства |
86096 |
81800 |
109918 |
102232 |
|
Прочие товары |
6953 |
7648 |
8597 |
8580 |
Сырьевая структура валового производства также определяет риски неблагоприятных изменений в ключевых индикаторах функционирования национальной экономики. Отдельного внимания заслуживают и вопросы экономической безопасности стран с преобладанием сырьевого экспорта. Санкции, торговые ограничения, транзитные риски, а также усиление военно-политической напряженности в отдельных регионах мира – являются существенными угрозами экономической безопасности, требующими соответствующей декомпенсации.
В этих условиях возникает замкнутый круг, в котором высокие риски сырьевой экономики определяют высокую стоимость проектного финансирования и соответственно – неэффективность новых высокотехнологичных производственных проектов (в т.ч. в сфере импортозамещения и экспортной направленности). А отсутствие технологичного производства определяет приоритет сырьевых секторов в валовом производстве. В подобных ситуациях возникает высокая зависимость от стран потребителей сырьевых товаров, при этом зависимость становится критичной. Сырьевые рынки становятся рынками покупателей, а не рынками продавцов.
Высокотехнологичное импортозамещение требует осуществления соответствующих инвестиционных вложений. Анализ динамики относительных значений инвестиций, направленных на реконструкцию и модернизацию (фактически – на развитие), в общем объеме инвестиций в основной капитал в высокотехнологичных видах производства (автомобилестроение, авиастроение, судостроение, энергомашиностроение и т.д.), представленных на рис. 1 – свидетельствует о снижении пропорций данного типа вложений в российском производственном секторе.
Инвестиционные вложения в высокотехнологичный сектор в большей мере направлены на удовлетворение текущих потребностей производственных структур. Большая часть вложений осуществляется с целью замещения выбывающих фондов, при этом значительных инвестиций в модернизацию и развитие устаревшей производственной базы не осуществляется. Отметим, что данный вопрос является актуальным по причине низкого уровня загрузки производственных мощностей предприятий многих высокотехнологичных отраслей и секторов.
Рис. 1. Доля инвестиций, направленных на реконструкцию и модернизацию, в общем объеме инвестиций в основной капитал по высокотехнологичным видам экономической деятельности в Российской Федерации, %
(2005 – 2017 г.г.)
Такого рода ситуация могла бы быть оценена нейтрально при условии более активной инвестиционной политики предпринимательских структур в сырьевом секторе экономики. Однако, представленные на рис. 2 данные свидетельствуют о более явном снижении пропорций инвестиций, направленных на реконструкцию и модернизацию в сырьевом секторе экономики. Таким образом, складывается ситуация, при которой динамика инвестиционных приоритетов определяет низкий потенциал для развития.
Недостаточное количество проектов реконструкции и модернизации, а также отрицательная динамика пропорций инвестиций, направляемых на развитие, свидетельствует о том, что сельскохозяйственные и пищевые производители в большей мере пользуются российскими контрсанкциями. Таким образом, государственный протекционизм на некоторое время позволил увеличить загрузку основных фондов, однако не стал драйвером осуществления модернизационных изменений, направленных на значительные преобразования в производственных структурах.
В этих условиях усиливаются угрозы снижения уровня экономической безопасности, как на национальном и региональном, так и на отраслевом уровне. В данном случае следует говорить о необходимости параллельно с контрсанкциями использовать меры стимулирования отечественных производственных структур к активизации инвестиционной политики, направленной на реализацию масштабных проектов модернизации и повышения операционной эффективности.
Рис. 2. Доля инвестиций, направленных на реконструкцию и модернизацию, в общем объеме инвестиций в основной капитал по видам экономической деятельности в сырьевом секторе Российской Федерации, % (2005 – 2017 г.г.)
Отметим, что в современных условиях в России наблюдается также значительная дифференциация регионов по уровням энергетической эффективности валового производства. Таким образом, региональная политика стимулирования развития производственного сектора, а также обеспечения экономической безопасности – играет существенную роль. Соответственно, значительное влияние на анализируемые процессы также оказывают региональные корпорации развития и экономические блоки местных правительств.
Развитие тематики высокотехнологичного импортозамещения и роста несырьевого промышленного экспорта в системе обеспечения экономической безопасности России требует осуществление дальнейшего более глубокого анализа процессов функционирования отечественной промышленности, а также разработки научно-обоснованных предложения, направленных на обеспечение интенсивного экономического роста на национальном, региональном и отраслевом уровнях.
1. Сенчагов В.К., Побываев С.А., Соловьев А.И. Оценка влияния глобальных рисков как инструмент формирования экономической стратегии России: индикативный подход // Экономические стратегии. 2016. Т. 18. № 8 (142). С. 24-31
2. Сенчагов В.К., Митяков С.Н. Оценка кризисов в экономике с использованием краткосрочных индикаторов и средних индексов экономической безопасности России // Проблемы прогнозирования. 2016. № 2 (155). С. 44-58.
3. Сенчагов В.К. Национальная структурная политика -путь к обеспечению экономической безопасности // Вестник РАЕН. 2015. Т. 15. № 5. С. 64-70.
4. Ленчук Е.Б. Технологический аспект новой индустриализации России // Экономическое возрождение России. 2018. № 2 (56). С. 68-73.
5. Нижегородцев Р.М. Импортозамещение институтов: ключевая задача обеспечения национальной безопасности // Известия Уральского государственного экономического университета. 2016. № 4 (66). С. 1-18.
6. Городецкий А.Е. Экономическая безопасность России: новая стратегия в новых реалиях // Проблемы теории и практики управления. 2018. № 1. С. 8-23
