from 01.01.2016 to 01.01.2020
Balashiha, Moscow, Russian Federation
Moskva, Moscow, Russian Federation
Russia faces new challenges and threats in the context of modern global problems. The difficulties of geopolitical competition against the background of the global COVID-19 pandemic are analyzed. The article analyzes the difficulties in implementing the policy of multipolarity, which is designed to provide Russia with the role of an independent center of power in the international coordinate system.
coronavirus, geopolitics, deglobalization, pandemic, sustainable development, confrontation, economy, security
После распада СССР Россия продолжает оставаться по ряду позиций одним из влиятельных акторов международной политики. Однако ее геополитический статус в современных условиях мировой деглобализации будет определяться не только уровнем развития экономики, социальной сферы, государственного управления, но и принципами стратегии национальной безопасности, теми задачами, которые предстоит определить и использовать в контексте новых факторов мирового влияния. Эти факторы связаны, в первую очередь, с теми переменами, которые переживает современный мир. Их суть состоит в формировании полицентричной международной системы. В условиях стремительной современной фрагментации на фоне пандемии COVID-19 появляются новые центры влияния. В мире все более отчетливо проявляется множественность моделей выстраивания международной политики, однако не снижается роль фактора силы (Нагорный Карабах - самое новейшее тому подтверждение). Характерной особенностью смены моделей глобального геополитического противостояния является переход от блокового противоборства к противостоянию цивилизаций: западной (евро-американской), исламской, православной и восточной (конфуцианской) Ряд экспертов отмечают, что геополитическая модель мира сегодня находится в сложном, транзитном состоянии. США как неоспоримо сильный актор международной политики, тем не менее, уже не в состоянии контролировать стремительный рост новых региональных лидеров и геополитические процессы на мировой периферии. Размах межэтнических и межконфессиональных конфликтов, отсутствие международных гарантий безопасности неизбежно толкает мир к новой гонке вооружений.
В этих условиях особое значение имеет принятие Генассамблеей ООН резолюции «Преобразование нашего мира: повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 г.». Содержащиеся в резолюции цели и задачи в области устойчивого развития свидетельствуют о масштабности и амбициозности новой всеобщей повестки дня. Они предусматривают продолжение реализации целей, сформулированных в Декларации тысячелетия ООН от 8 сентября 2000. Достижение целей, поставленных в Декларации тысячелетия, тем не менее, осложнилось появлением новых геополитических противоречий, что отмечается в действующей Концепции внешней политики России: «Обостряются противоречия, связанные с неравномерностью мирового развития, углублением разрыва между уровнем благосостояния государств, усилением борьбы за ресурсы, доступа к рынкам сбыта, контроля над транспортными артериями». При этом геополитическая конкуренция включает не только человеческий, научный и технологический потенциалы, но и проведение политики сдерживания альтернативных центров силы, что приводит к нарастанию нестабильности в международных отношениях, усилению турбулентности на глобальном и региональном уровнях.
В этом контексте рассмотрим основные риски, опасности и угрозы национальной безопасности России.
При наличии объективной взаимосвязи между геополитическими вызовами и угрозами национальной безопасности следует отметить, что геополитические вызовы имеют долговременный характер и обусловлены не только географическим положением страны, но и состоянием социально- политической сферы государства, экономической ситуацией, религиозным и этническим составом населения, культурно-гуманитарными особенностями развития страны. В России данные характеристики отличаются большим разнообразием и неоднородностью, что позволяет утверждать о существовании потенциальной возможности раскола всего геополитического пространства России на несколько частей. Данная угроза рассматривалась уже более ста лет назад Х. Маккиндером. Сегодня данная угроза рассматривается в контексте теории столкновения цивилизаций и концепции неоатлантизма.
В целом весь комплекс угроз национальной безопасности России в условиях геополитической конкуренции имеет глобальный и региональный уровни. На региональном уровне данный комплекс угроз находит отражение в стремлении противоборствующих сил поддерживать сепаратистские тенденции радикально настроенных групп на территории нашей страны и на постсоветском пространстве, препятствовании процессам социально-политического, экономического, гуманитарно-культурного диалога России со странами бывшего СССР. На глобальном уровне комплекс угроз носит характер военно-политического и экономического противостояния и направлен на комплексное ослабление позиций России во внешнеполитическом пространстве.
Анализ наращивания потенциала НАТО и наделения ее глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, активизация военной деятельности стран блока за пределами границ ответственности блока (Балканы, Афганистан, Ирак, Северная Африка), приближение его военной инфраструктуры к границам России означает резкое возрастание угроз для национальной безопасности.
Подрывом глобальной и региональной стабильности способно стать размещение в Европе, Азиатско-Тихоокеанском регионе и на Ближнем Востоке компонентов системы ПРО США в условиях реализации концепции «глобального удара», развертывания стратегических неядерных систем высокоточного оружия, а также при размещении оружия в космосе.
Политика Запада на противодействие интеграционным процессам и создание новых очагов напряженности в Евразийском регионе, в том числе поддержка США и Евросоюзом дестабилизации политической поствыборной ситуации в Белоруссии, что усилило угрозы реального возникновения вооруженного конфликта у границы России.
Технологии демонтажа легитимных политических режимов, инспирирования внутригосударственной нестабильности и конфликтов в виде «цветных революций» порождают совершенно непредсказуемые последствия, (например, неконтролируемый миграционный поток в Европе). В силу этого, наряду со старыми, появляются новые «горячие точки» на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной Азии, Африке, на Корейском полуострове. Одновременно территории, охваченные конфликтами, становятся базой для терроризма, межнациональной и социальной розни, религиозной вражды, а также иных проявлений экстремизма.
Тенденции геополитической картины современного мира, учитывая беспрецедентный рост сепаратизма, наращивание масштабов незаконной миграции, торговли людьми и оружием, терроризма, объясняются тем, что мировое сообщество ушло от биполярного противостояния, основанного на ядерном паритете и стратегическом балансе сил. Международное сообщество уверенно склоняется к полицентричной схеме миропорядка, парируя опасности однополярной схемы устройства мира во главе с США и НАТО.
Академик РАН Е.М. Примаков, отмечая насущную потребность всего мирового сообщества и России в формировании многополюсного мироустройства, тем не менее, предупреждал, что подобная структура международных отношений не исключает появления новых расхождений между государствами: «Конечно, отход от конфронтации двух противоположных идеологических систем резко ослабил, если не исключил на видимую перспективу опасность глобального ядерного конфликта. Но сохраняются геополитические интересы, которые могут не совпадать и не совпадают у различных государств. Следовательно, сохраняются противоречия на международном уровне».
По прогнозам западных исследований, переход к новой системе мироустройства не исключает стратегического соперничества, вероятнее всего, относительно торговли, инвестиций, новых технологий, не исключены сценарии XIX–XX веков с гонкой вооружений, захватом территорий и военным соперничеством. В частности, прогнозируется, что вопросы ресурсов выйдут на первый план на международном уровне. Беспрецедентное коронакризисное падение экономики в мировых масштабах продолжит оказывать давление на ряд крайне важных стратегических ресурсов, включая энергетику, пищу и воду. Терроризм, распространение ядерного и других видов оружия массового уничтожения (ОМУ), конфликты с угрозой его применения останутся главными мировыми проблемами. Эти тенденции, вероятно, ускорятся ввиду появления новых акторов на мировой арене, возможного расширения региональных блоков и усиления влияния негосударственных субъектов и социальных сетей.
Многообразие субъектов на международной арене может еще больше раздробить международную систему и дискредитировать международное сотрудничество в целом. В частности, неправительственные организации станут все больше встраиваться в мировую мозаику. По оценкам Global Trends Main Report, ситуация к 2030 году радикально изменится: на развитие мира в 2030 году могут воздействовать шесть ключевых факторов, способных изменить ход событий, – проблемы мировой экономики, вопросы управления, конфликтогенность, региональная нестабильность, высокие технологии и роль США. Так, мировая экономика по-прежнему будет зависеть от различных региональных и национальных экономик, имеющих неодинаковую динамику развития и обостряющих мировые дисбалансы. В течение следующих двух десятилетий все большее число разнообразных государственных и негосударственных акторов будут играть важную роль в управлении, что может усложнить процессы принятия решений. Хронический дефицит ресурсов усилит тенденцию к социальной фрагментации. Внутригосударственные конфликты постепенно нарастают в странах с преобладанием взрослого населения, в которое интегрировано политически диссонирующее молодое этническое меньшинство. Риски межгосударственных конфликтов увеличиваются в результате изменений международной системы. Процессы раздробления международной системы послужат основой для соперничества и риска возникновения крупных силовых конфликтов. Региональная динамика в долгосрочной перспективе получит возможность влиять на ситуацию за пределами регионов и стать угрозой глобальной безопасности. Рост нестабильности возможен, в первую очередь, на Ближнем Востоке и в Южной Азии.
Согласно анализу Global Trends Main Report возможно, что в дальнейшем потенциал США будет возрастать в формате «первый среди равных» в числе мировых держав. Это может произойти по ряду причин: большие финансовые и материальные ресурсы, огромная территория и традиционная роль мирового лидера. Контекст, в котором будут действовать США в качестве глобальной силы, кардинально изменится. Как представляется, США окажутся лишь одним из важных субъектов на мировой арене. Прорывы других государств в науке и технологиях, расширенное применение нестандартной тактики ведения военных действий как государственными, так и негосударственными субъектами, распространение высокоточного оружия с большим радиусом действия и учащение кибернетических атак – все это будет ограничивать свободу действий США. В новых вопросах безопасности, таких как изменение климата, лидирующее положение США будет широко восприниматься как крайне важное. В то же время динамика развития в остальном мире, в особенности в Китае и России, также может значительно обусловливать изменение курса США. Также аналитики Global Trends Main Report отмечают, что если текущие тенденции сохранятся, то к 2030 году Китай будет обладать второй по величине экономикой и станет ведущей военной державой. Он также может стать крупнейшим импортером природных ресурсов. Большая часть экономического роста Китая продолжится за счет внутренних ресурсов, ориентируясь в ключевых секторах на иностранные рынки, ресурсы, технологии, а также на глобальные производственные сети. Россия же имеет потенциал для того, чтобы в 2030 году стать сильнее и могущественнее за счет инвестирования в человеческий капитал, расширения и диверсификации своей экономики, интеграции в глобальные рынки. Таким образом, ход и динамика мировых процессов в последующее десятилетие, как представляется ряду зарубежных аналитиков, будет в полной мере зависеть от комплекса геополитических, экономических, технологических и информационных факторов, определяющих развитие межцивилизационных связей.
В понимании основ геополитических вызовов безопасности России особое значение имеет определение ее геополитического статуса на современном этапе. Понятие геополитического статуса, часто фигурирующее в политическом и публицистическом дискурсе, до сих пор не имеет общепринятого толкования. Оно недостаточно четко определено в международном праве и в политологии. Различные исследователи лишь косвенно касались вопроса о геополитическом положении государств и только в рамках доказательства или опровержения своих теорий. Так, основоположник политической географии Ф. Ратцель в труде «Политическая география» обосновал тезис о том, что сущностные характеристики государства определяются его территорией и месторасположением, а процветание зависит от того, насколько успешно государство приспосабливается к условиям среды. Х. Дж. Маккиндер ввел понятие «хартленд», осмысляемое как «сердце мира», – некая территория, являющаяся наиболее благоприятным плацдармом для контроля над всем миром и обозначающая первостепенное положение этого государства в мире. Таким статусом, согласно Маккиндеру, обладает Россия. На внешнеполитическом уровне это обозначало признание ведущей роли России в стратегическом смысле, а это один из признаков геополитического статуса Американский геополитик Н. Спайкмен в своем труде «География мира» выделял 10 критериев, на основании которых следует определять геополитическое могущество и статус того или иного государства. Среди них: природа границ, поверхность территории, численность населения, экономическое и технологическое развитие, этническая однородность, уровень социальной интеграции, политическая стабильность и т. д.
В новейшей истории России впервые оценочная характеристика положения страны во внешнеполитическом пространстве была высказана Министром иностранных дел Е. М. Примаковым: «Россия была, есть и будет великой державой». С тех пор это утверждение стало геополитическим целеполаганием России, превратилось в концептуальную составляющую его внешней политики, получило одобрение в правящих и некоторых оппозиционных партиях. При этом до сих пор нет четкого представления о формах выражения «великодержавности» в современную эпоху и о том, какое значение может иметь эта концептуальная составляющая для дальнейшего развития нашей страны.
Очевидно, что Россия не наследует геополитического статуса Советского Союза как сверхдержавы, поскольку после его распада оказалась в состоянии глубокой внутренней трансформации на фоне глобального переустройства мирового сообщества. Последствия развала СССР были восприняты мировым сообществом «как геополитическая катастрофа». Однако нет оснований утверждать, что геополитический статус России существенно снизился. Как субъект международных отношений с богатым историческим опытом, она не потеряла своей геополитической идентичности, сохранила ее базовые компоненты – географический, природоресурсный, демографический, политический, хозяйственный, оборонный, социальный, культурный и т.д. Академик РАН Г.А. Арбатов писал: «Россия – это исторически великая нация и великая держава. Но этот статус не есть нечто безусловное, данное как аристократический титул от рождения и навечно. История знает множество держав и народов, скатившихся на обочину мирового развития и канувших в небытие. Статус великой державы в современном мире должен постоянно подтверждаться, как титул чемпиона, и обеспечивается он благосостоянием и свободами граждан, прочностью внутренней и внешней безопасности, прежде всего перед лицом новых вызовов и угроз XXI века».
То есть совершенно очевидно, что геополитический статус страны на современном этапе должен рассматриваться в широком спектре показателей реальной международной значимости государств по таким параметрам, как дееспособность, устойчивость, последовательность, предсказуемость. Усилилась зависимость международной репутации от состояния и направленности внутреннего развития и способности к активному участию в решении глобальных проблем. В этой связи особое значение приобретает реальная оценка вызовов и угроз со стороны геополитического сообщества.
В целом основными факторами, определяющими характер глобальных вызовов и угроз национальной безопасности России в условиях обострения геополитической конкуренции на современном этапе, являются:
1) Глобальная пандемия COVID-19, которая позволила достичь осознания всеобщей равной уязвимости всех государств без исключения;
2) начавшийся процесс деглобалализации мирового сообщества на фоне коронакризиса и усиления влияния блоковой политики, а также военно-экономического давления на попытки политических систем сохранить независимость и самостоятельность социально-политического развития (Ирак, Ливия, Сирия);
3) стабильно ухудшающиеся отношения между Россией и США;
4) политика России на европейском направлении сталкивается с достаточно сложным вызовом: необходимо найти баланс между запросами модернизации российской экономики и общества, с одной стороны, и неспособностью Евросоюза предложить России даже ограниченные формы и механизмы совместной выработки решений в рамках интеграционного процесса – с другой;
5) радикальный исламизм, борьба с которым требует значительных материальных и кадровых ресурсов РФ и представляет угрозу региону Центральной Азии, граничащей с Россией;
6) глобальный промышленно-сырьевой дисбаланс, состоящий в том, что наибольший промышленный потенциал сосредоточен в США, странах Европы и Японии, в то время как основные энергетические сырьевые ресурсы сосредоточены в России и странах «третьего мира»;
7) появление на мировой арене самостоятельных геополитических субъектов транснационального характера.
Важнейшими тенденциями в развитии геополитической ситуации, ведущими к нарастанию глобальных вызовов национальным интересам России можно отнести: пандемию COVID-19, обострение глобального энергетического кризиса; кардинальную трансформацию мировых торговых потоков; усиление влияния в системе международных отношений транснациональных экономических, политических, религиозных объединений; усиление региональной интеграции и появление конкурирующих международных объединений, блоков, союзов; нарастание на фоне глобальной экономической, торговой, технологической деглобализации национально-культурной поляризации и геополитической регионализации.
Одной из главных характеристик геополитического положения страны на данном этапе является трансформация фактора военной силы. Прекращение глобального противостояния и открытой военной конфронтации на фоне биполярного миропорядка резко понизило уровень той конфликтности, которая находит выход в прямых вооруженных столкновениях, хотя количество их увеличилось, и география расширилась. В современную эпоху уместнее говорить о столкновении геополитических сил как определяющем фактора появления новых вызовов и угроз.
Среди основных геополитических сил, влияющих на формирование глобальных угроз национальной безопасности современной России можно выделить: транснациональное сообщество, западную цивилизацию, совокупность традиционных цивилизаций восточного типа (исламской, индо-буддистской, конфуцианской). Стоит отметить, что цели и задачи транснационального сообщества и западной цивилизации на современном этапе совпадают и представляют собой систему противодействия остальным участникам геополитической конкуренции. Традиционные цивилизации восточного типа находятся в противостоянии западной цивилизации, однако не являются, тем не менее, однородным и единым субъектом геополитического процесса. Поэтому степень значимости вызовов и угроз России с их стороны отличается большим разнообразием.
Таким образом, характер геополитических вызовов национальной безопасности России носит разнонаправленный и, часто, противоречивый характер. Очевидно, что в условиях деглобализации и дальнейшего становления многополярного мироустройства, геополитическая конкуренция является источником порождения новых угроз, тесно связанных с общим контекстом решения эпидемиологических, энергетических, экономических, социально-политических, религиозных, межэтнических, военных, гуманитарных, культурных, экологических, информационных проблем.
1. Report of the Diplomatic Academy of the Russian Foreign Ministry: "The results of 2020: the future is being formed today" [Electronic resource]. URL: https://www.dipacademy.ru/press/939/ (accessed 17.03.2021);
2. Arbatov G. A. Life, events, people: autobiography against the background of historical changes. Moscow, 2008. p. 358.
3. Maruev A. Geostrategy of Russia: the priority of national interests. 2007, December 12. URL: http://old.redstar.ru/2007/12/12_12/2_04.html (accessed: 08.03.2021);
4. Parker J. Continuity and changes in the geopolitical thought of the West / / International Journal of Social Sciences. 1993. No. 3. P. 124;
5. Kulakov A.V. The system of geopolitical factors and its influence on the border policy of the Russian Federation: autoref. dis. ... Doctor of Philosophy: 09.00.10 / A.V. Kulakov. M., 2000.
6. Transformation of our world: The agenda for sustainable development for the period up to 2030 [Electronic resource]. URL: https://documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N15/285/75/PDF/N1528575.pdf?openElement (accessed: 13.03.2021).
7. United Nations Millennium Declaration [Electronic resource]. URL:http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/summitdecl.shtml (date of request:08.03.2021).
8. The concept of foreign policy of the Russian Federation of 30.11.2016 / / Website of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation. URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/official_documents/-/asset_publisher/CptICkB6BZ29/content/id/2542248 (accessed: 14.03.2021).
9. Mackinder X. J. Geographical axis of history / / Polis. 1995. No. 4, p. 162;
10. Mackinder H. J. Round world and achieving peace / / Ural Historical Bulletin. Yekaterinburg, 1994. Issue 1. p. 47.
11. Huntington S. Clash of Civilizations / / Polis. 1994. No. 1. p. 33.
12. Brzezinski Z. Russia risks turning into an empty space / / Newspaper "Komsomolskaya Pravda". 2008, October 30;
13. Brzezinski Z. Choice. World domination, or global leadership = The choice: global domination or global leadership / Translated from English by E. A. Narochnitskaya, Yu. N. Kobyakova. M.: International Relations, 2004.
14. Global security in the Digital Age: Stratagems for Russia / Ed. by A. I. Smirnov. Moscow: VNIIgeosistem, 2014. 304 p.
15. Gusher A. I. Geopolitical picture of the modern world: Estimates and forecasts // Online magazine "New Eastern Outlook". URL: http://ru.journal-neo.com/node/15680 (accessed: 13.03.2021).
16. Primakov E. M. Revolution in the field of security policy // The year of the planet. 1997. p. 49.
17. Primakov E. M. International relations on the eve of the XXI century: problems and prospects // International life. 1996, No. 10. P. 3
18. The world after the crisis. Global Trends-2025: a Changing World (report of the US National Intelligence Council). Moscow: Europe, 2009.; Global Trends main report [Electronic resource] / / Office of the Director of National Intelligence. URL: http://www.dni.gov/nic/globaltrends (accessed: 13.03.2021).
19. Ratzel F. Politische Geographie, 1887, "Einleitung".
20. Spykman N. Geography of peace, New York: Harcourt, Brace, 1944.
