from 01.01.2017 to 01.01.2020
Moskovskiy universitet im. S.Yu. Vitte (Kafedra Menedzhmenta, Professor)
from 01.01.2017 until now
Moskva, Moscow, Russian Federation
Russian Federation
VAC 08.00.10 Финансы, денежное обращение и кредит
VAC 08.00.12 Бухгалтерский учет, статистика
VAC 08.00.13 Математические и инструментальные методы экономики
VAC 08.00.14 Мировая экономика
The article discusses the basics of anti-corruption process management in the framework of the Economic Security Strategy of the Russian Federation for the period until 2030. The dynamics of changes in the volume of shadow and corruption relations is analyzed. The directions of legalization of activity and anti-corruption are determined
corruption, economic security, shadow economy, threats, economic crime, public administration, economic development, small business, level and quality of life
В Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года в качестве основных вызовов и угроз экономической безопасности наряду с прочими были определены «высокий уровень криминализации и коррупции в экономической сфере и сохранение значительной доли теневой экономики» [1]. Исследования, проводимые на протяжении последних трех десятилетий, показывают, что проблема нелегальных и криминальных экономических отношений является характерной для всего периода развития современной России. Ее наличие свидетельствует о существовании в нашей стране двух устойчивых тенденций: во-первых, о жизнеспособности и выгодности прочных отработанных схем деятельности бизнеса, скрытых от официального учета и налогообложения; во-вторых, об отсутствии реальных действий со стороны органов власти, направленных на ликвидацию такого социально-опасного и тормозящего развитие экономики явления как коррупция.
Данные тенденции самым тесным образом взаимосвязаны между собой. Теневая деятельность предпринимательских структур неизбежно обусловливает существование коррупционных отношений. Постоянное, системное нарушение закона возможно лишь в условиях перманентного подкупа и взяток. Вместе с тем неформальные отношения бизнеса и власти не являются отличительной особенностью только нашей страны. В тех или иных видах они существуют и в развивающихся, и в развитых странах. Концептуальным различием между целями инициирования коррупционных отношений со стороны бизнеса в нашей стране и за рубежом является то, что в Российской Федерации предприниматели порождают конфликт интересов чиновников для реализации возможности самого факта ведения бизнеса, в то время как заграничный бизнес создает коррупционные связи ради увеличения конечного финансового результата.
Подсчитать объемы теневого рынка и коррупции в масштабах страны в абсолютном выражении практически невозможно. Данные социально-экономические феномены постоянно мутируют от примитивных взяток к широкому набору конфликта интересов, лоббизму, отмыванию денежных средств, протекционизму и непотизму и иным формам отношений, находящихся в том числе и вне поля правового регулирования и статистического учета. Неоспоримым является ущерб, наносимый стране теневой экономикой и коррупцией. По подсчетам ученых и специалистов Гарвардского университета, коррупция увеличивает стоимость товаров и услуг в среднем на 5-15 %. В сфере государственных закупок потери составляют около 30% от стоимости контрактов, а в отдельных отраслях - газ, нефть, редкие металлы, строительство - достигают 50%. При этом последующая легализация коррупционных и теневых доходов осуществляется в большинстве случаев через банковские счета в оффшорных зонах, в которых около 40% ввезенных капиталов родом из России [12]. По подсчетам члена президиума Столыпинского клуба В. Жуковского за последние 30 лет из нашей страны было выведено от 2 до 2,5 трлн долларов США легального и нелегального происхождения [13].
Наряде с прямыми, видимыми потерями экономика коррумпированного государства снижает показатели своего развития. Расчеты специалиста в области анализа коррупционных отношений, американского экономиста Шан-Чин Вая показали, что положительная динамика индекса коррупции на один пункт обусловливает падение прямых иностранных инвестиций на 0,9%.
Потери, вызванные теневой экономикой и коррупцией для общества можно показать на примере безработицы. Рост безработицы на 1% сопровождается увеличением: числа осужденных за различные преступления - на 4%; смертности от алкоголя, отравления и общей смертности - на 1,9%; числа убийств - на 5,7%; самоубийств - на 4,5%; обращений в психоневрологические учреждения - на 3,3% [5]. Кроме этого отмечается снижение качества трудовых ресурсов и общая маргинализация населения, сопровождающаяся снижением производительности труда.
Положение дел исключительно серьезное и можно констатировать - опасное. Теневой сектор экономики оценивается в нашей стране с учетом отраслевой специфики от 30 до 55% общего объема совершаемых операций, а это десятки триллионов рублей. Коррупция исключительно стабильна и, согласно оценке международного антикоррупционного движения Transparency International, Россия по итогам 2018 года заняла 138 место из 180 стран, участвующих в оценке [7].
Рис. 1 Динамика индекса восприятия коррупции 2012-2018 гг. с линией тренда (система расчета по 100-бальной шкале с 2012 г.)
Как показали результаты исследования «Малый бизнес и коррупция: перспективы преодоления» проведенного «Опорой России» две трети предпринимателей подтвердили, что им приходилось в процессе преодоления появляющихся в бизнесе проблем применять различные нелегальные методы влияния на госслужащих. При этом половина бизнесменов убеждены, что данные отношения выгодны обеим сторонам, а 4% считают, что в результате коррупции выигрывают прежде всего представители деловых кругов. Вместе с тем более половины предпринимателей свидетельствуют о том, что чиновники умышленно создают ситуации и ловушки, наиболее простым выходом из которых являются различные формы коррупционных отношений [9]. Отечественным феноменом можно признать сам факт дискуссии по вопросу о целесообразности, либо нецелесообразности существования коррупции в качестве фактора развития бизнеса.
Проведенные исследования показывают, что коррупция в России превратилась в самостоятельную политическую силу и отличается системным характером. Ей стали присущи такие черты как: «а) государственная политика прямо диктуется частными интересами находящихся у власти, вблизи власти и способных влиять на власть лиц; б) дополнительные и теневые доходы составляют основную и необходимую часть доходов чиновников; в) коррупционное поведение стало нормой экономической и правовой культуры; г) исполнительная власть активно использует «теневые» формы мобилизации доходом и стимулирования» [8].
Несмотря на то, что в сентябре 2012 года руководителями общественных структур поддержки предпринимателей была подписана Антикоррупционная хартия российского бизнеса, предполагающая внедрение отечественными компаниями специальных антикоррупционных программ и практик, радикальных улучшений в данном направлении не произошло. Периодически проводимый Торгово-промышленной палатой мониторинг «Бизнес-Барометр коррупции» (с 2016 года, последний состоялся 9 декабря 2019 г.) позволяет провести замер антикоррупционных настроений и оценить действенность антикоррупционной политики [4]. В результате опросов было подтверждено, что самыми коррупционными сферами взаимоотношений власти и бизнеса являются получение различных разрешений, государственные и муниципальные закупки, осуществление контроля за предпринимательской деятельностью. Последний опрос показал увеличение числа предпринимателей, постоянно сталкивающихся с проявлениями коррупции в своей деятельности.
Выявлен факт определенной корреляции антикоррупционного поведения предпринимателей с материальным стимулированием данного поведения со стороны государства. Так треть опрошенных готова к реализации антикоррупционных мер, в случае получения определенной материальной компенсации затрат со стороны государства в виде снижения налоговой нагрузки или преференций при госзакупках. Это подтверждает предположение о том, что часть наших предпринимателей видит в коррупции определенный инструмент по получению дополнительной выгоды при реализации неформальных взаимоотношений с представителями властных структур. Не вызывает сомнения, что опосредуются данные отношения прежде всего средствами, заработанными в теневом секторе экономики.
Недостаточная результативность деятельности в направлении легализации бизнеса и противодействия коррупции во многом обусловлена и объясняется тем, что этот вид деятельности не имеет постоянного характера и осуществляется лишь в режиме периодических импульсивных мер и компаний. Данная особенность формирует в сознании граждан убежденность в том, что периодические целевые компании в действительности выступают всего лишь в качестве инструмента борьбы ведущих политических и экономических элит. Итогом данных мероприятий как правило становится плановое обновление персонального состава правящих элит. Объемы и правила латентных экономико-коррупционных отношений при этом кардинально не изменяются.
На фоне решения стратегических задач государства по модернизации экономики тенденция к повышению общественной опасности от коррупции становится критической.
Число зарегистрированных уполномоченными органами случаев коррупции не отражает всей глобальности и масштабности данной проблемы. Высокая латентность этого вида деяний приводит к серьезному искажению и отрыву статистических данных от реального положения дел в рассматриваемой области. Зарегистрированные проявления позволяют судить всего лишь о сравнительной эффективности отдельных локальных антикоррупционных мероприятий, нежели о результативности целенаправленной деятельности по снижению уровня коррупции в стране в целом (рис. 2).
Рис. 2. Число коррупционных преступлений в Российской Федерации [6]
Абсолютные показатели неоднозначно отображают картину коррупционной преступности. Несколько иначе она представляется в виде доли в общей совокупности зарегистрированных преступлений (рис. 3).
Рис. 3. Доля коррупционных преступлений в совокупности всех зарегистрированных преступлениям ( %) [6]
Несмотря на определенные различия в отображении на графиках абсолютных и относительных величин, прослеживается значительное снижение числа (доли) зарегистрированных коррупционных преступлений. Выявленная тенденция вступает в противоречие с данными, полученными в результате динамики индекса восприятия коррупции и мнением самих предпринимателей, отмечающих незначительные колебания объема коррупционных проявлений вокруг какой-то относительно стабильной во времени величины. Этот парадокс может быть с высокой степенью вероятности объяснен снижением активности правоохранительной системы в направлении раскрытия коррупционных преступлений и реформированием МВД России. Кроме этого снижение количества зарегистрированных преступлений обусловили:
- применение новых коррупционных схем с использованием информационных технологий, обусловившее повышение латентности экономической преступности;
- необходимость учета особенностей, вытекающих из мероприятий, предусмотренных Национальным планом по противодействию коррупции;
- введение в действие норм, которые устанавливают определенную уголовную ответственность за мелкий коммерческий подкуп и мелкое взяточничество соответственно (ст. 204.2 и 291.2 УК РФ) и предписывают возможность привлечения к ответственности лиц, нарушивших закон и получивших незаконное вознаграждение в сумме до 10 000 рублей, по упрощенной форме;
- снижение численности сотрудников ОВД (до 2018 г. на 438 тыс.), в том числе и работающих в направлении противодействия коррупции;
- активизация прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и следствия по всему спектру дел и по делам о коррупционных преступлений в частности. Ужесточение учетно-регистрационной дисциплины не могло не привести к снятию с учета дополнительных эпизодов коррупционных преступлений, ранее необоснованно зарегистрированных в качестве самостоятельных, отдельных преступлений.
Коррупция и теневая деятельность продолжают выступать в качестве доминирующего криминогенного фактора в экономике. Наряду с этим на саму коррупционную преступность оказывает влияние целый набор факторов к основным из которых можно отнести следующие:
- демографические (численность населения; его структура по возрасту, образованию, качеству и уровню профессиональной подготовки; состав и регионально-географическое распределение и т. д.);
- экономические (ВВП на душу населения; структура национального дохода; показатели занятости населения; инвестиционные тенденции и др.);
- факторы распределения (уровень развития налоговой и бюджетной систем; аллокация производственных ресурсов; уровень социальной защиты населения и т.д.);
- характеризующие основные составляющие уровня жизни (уровень и динамика производительности труда; размер душевого дохода; законодательно закрепленный минимальный размер оплаты труда и пенсии; степень социального расслоения населения и т. д.);
- морально-идеологические (наличие и совершенство государственной идеологии и принятых обществом целевых ориентиров; состояние системы идеологического и нравственного воспитания; нравственные основы ценностных ориентаций населения);
- психологические факторы (уровень эмоционального восприятия перемен; наличие целостной гедонистической установки; зрелость общественного мнения относительно требований норм закона и уровень доверия к правоохранительной деятельности);
- факторы влияния, характеризующие преступность как социальное явление (объективный, перманентный характер; зависимость от уровня и особенностей экономического и общественного развития; тотальная криминализация ряда направлений бизнеса и т. д.);
- ограниченные возможности ресурсов общества выделяемые на борьбу с преступностью и другие.
К фундаментальным причинам, вызвавшим широкое распространение коррупции в России в условиях действия вышеприведенных факторов можно отнести: несовершенство нормативно-правовой базы, регламентирующей действия чиновников в условиях высокой бюрократизации их деятельности; высокая степень институционализации коррупционных отношений, обусловленная историческими предпосылками и технологическим прогрессом; низкий, фиксированный уровень официальных доходов государственных и муниципальных служащих; отсутствие механизма контроля соответствия расходов и состояния чиновников их доходам и некоторые другие. Коррупционный бизнес чиновников являлся и является перспективным направлением в странах, где государство не имеет механизмов общественного контроля.
Несмотря на тот факт, что в 2018 г. к уголовной ответственности были привлечены 158 глав муниципальных образований, 120 депутатов регионального и муниципального уровня, 61 член различных избирательных комиссий, 59 следователей Следственного комитета и Министерства внутренних дел, 4 судьи и 12 прокуроров - это не привело к формированию однозначно положительного восприятия у населения результатов антикоррупционных усилий государства [5].
Социологический опрос Фонда «Общественное мнение» показал, что более половины россиян (55%) сомневаются в положительных результатах борьбы с коррупцией и не верят в ожидаемый итог. Только 27% респондентов из числа опрошенных уверены в том, что в ближайшие годы удастся заметно снизить уровень коррупционных отношений (всего годом ранее данный показатель был на 10% выше). Треть россиян убеждены в том, что руководство страны не хочет бороться с коррупцией, хотя имеет для этого средства. Примерно такая же часть опрошенных заявила о том, что власти не в состоянии решить эту проблему. А 17% населения убеждены в том, что руководство страны и не может, и не желает этим заниматься. Исходя из вышеизложенного следует, что в способности и желании власти эффективно противодействовать современной коррупции сомневаются три четверти респондентов. При этом наиболее категоричными явились группы молодых людей с высшим образованием (80% опрошенных придерживаются этой позиции), и россияне среднего возраста (87% респондентов данной группы) [10].
Слабость правоохранительной системы и органов уголовного правосудия в условиях их поэтапного сокращения и других субъективных факторов качественно укрепляет содержание коррупционных отношений.
Наряду с этим желаемый антикоррупционный результат не может быть достигнут без поддержки населения. Создатель сингапурского экономического чуда и непримиримый борец с коррупцией Ли Куан Ю выдвигал на первый план борьбы именно противодействие общественных организаций и населения, сопровождающееся «общественным призрением» [14].
Весь комплекс антитеневых и антикоррупционных мер, которые так или иначе были апробированы в других государствах и могут принести желаемые результаты в России можно условно разделить на две взаимосвязанные группы: меры и методы государственного воздействия; меры и методы реализуемые общественными организациями и бизнесом. В общем виде они могут быть представлены следующим образом (табл. 1).
Таблица 1. Направления противодействия теневой экономике и коррупции
|
Направления государственного воздействия |
Направления реализуемые общественными организациями и бизнесом |
|
Обеспечение равенства граждан перед законом |
Разработка и реализация политики нулевой терпимости к теневым и коррупционным проявлениям |
|
Устранение противоречий правового регулирования антикоррупционных мер, совершенствование мер регулирования конфликта интересов |
Сотрудничество с государством в направлении информационного противодействия коррупции |
|
Совершенствование системы ограничений и запретов |
Общественная популяризация антикоррупционных стандартов и антикоррупционного поведения |
|
Отмена статуса неприкосновенности всех должностных лиц |
Воспитательная работа с подрастающим поколением, контроль за персоналом и обучение кадров |
|
Реализация требований международных соглашений и прочих нормативных актов в области противодействия коррупции |
Мониторинг действующих и разрабатываемых антикоррупционных программ и мероприятий |
|
Запрет на подбор кадров на государственную службу по принципу родства, личной преданности и/или дружеских отношений. Введение действующих публичных конкурсных процедур |
Организация взаимоотношений с партнерами исходя из принципа соблюдению законности |
|
Материальное стимулирование антикоррупционного поведения граждан |
содействие реализации антикоррупционной политики и осуществлению правосудия |
|
Обеспечение публичности антикоррупционных мер |
Развитие системы закупок с использованием электронных магазинов. |
|
Разработка и внедрение системы контроля соответствия доходов, расходов, имущества и обязательств имущественного характера Автоматическое отстранение от должностей служащих при выявлении значительного несоответствия и при предоставлении искаженых данных в декларациях |
Применение децентрализованных сетей обработки информации по типу блокчейна для создания децентрализованных посреднических платформ, позволяющих осуществлять прямые контакты заказчиков и исполнителей с возможностью верификации |
|
Создание общедоступных репутационных систем содержащих сведения о нечистоплотных служащих |
Создание общедоступных репутационных систем добросовестных поставщиков |
|
Введение конфискации имущества как меры наказания |
Введение обязательного общественного обсуждения закупок товаров, работ, услуг при превышении установленного уровня цены контракта |
|
Установление запрета на осуществление закупок у организаций, зарегистрированных в оффшорах |
Внедрение электронного обмена информацией при предоставлении всего спектра госуслуг юридическим лицам |
*Составлено авторами с учетом использования [2, 3, 5, 11, 14]
Данные направления возможны к реализации лишь в условиях создания институтов, обеспечивающих равноправие и защиту всех граждан и форм собственности в государстве при высоком уровне доверия населения страны к правоохранительным органам. Неотъемлемым условием является также формирование у граждан системы социально-психологических качеств антикоррупционной устойчивости, позволяющих противостоять комплексу соблазнов злоупотребления полномочиями и служебным положением, конфликта интересов, даче или получению взятки.
Наличие линейной коррупции на низовых уровнях управления невозможно без коррупции в высших эшелонах, поэтому достижение желаемого антикоррупционного результата предполагает осуществление всего комплекса мер по вертикали власти - сверху до самых нижних ярусов.
1. Decree of the President of the Russian Federation dated May 13, 2017 No. 208 “On the Strategy for the Economic Security of the Russian Federation for the period until 2030” / “Meeting of the legislation of the Russian Federation”, May 15, 2017, No. 20, Art. 2902.
2. Decree of the President of the Russian Federation of June 29, 2018 N 378 “On the National Anti-Corruption Plan for 2018 - 2020” // Collected Legislation of the Russian Federation, July 2, 2018, No. 27, Art. 4038.
3. Anti-corruption Charter of Russian Business URL: http://ach.tpprf.ru/charter/ (date of access: 06/17/2019).
4. Business Barometer of corruption. URL: http://ach.tpprf.ru/ (date of treatment 01/12/2020).
5. Boyko A. Bastrykin: In 2018, 505 bribe takers were with special status // Komsomolskaya Pravda. 2019 March 1. URL: https: // www. kp.ru/daily/26949.7/4000869/ (accessed: 06/17/2019).
6. From the reports “State of crime in Russia // Ministry of the Interior of the Russian Federation. URL: https: // mvd.rf / reports / item / 16053092 / (accessed: 07/17/2019).
7. Corruption perception index. URL: https://transparency.org.ru/research/indeks-vospriyatiya-korruptsii/ (accessed 12.01.2020).
8. Malgin V.A. Corruption in the system of interaction between power structures and entrepreneurship // Bulletin of Economics, Law and Sociology. 2014. - No. 4. - S. 59-64. S. 60-61.
9. Small business and corruption: prospects for overcoming. URL: http://oporamo.ru/upload/users/3e79f1410d34d22b65b3cc5bf42e0600.pdf (accessed 10.01.2020).
10. Prospects for the fight against corruption in Russia // The Public Opinion Foundation. URL: https: // fom.ru/Bezopasnost-i-pravo/14186 (accessed: 06/17/2019).
11. The plan of the Ministry of Internal Affairs of Russia on combating corruption for 2018 - 2020 "(approved by the Ministry of Internal Affairs of Russia on 30.08.2018 N 1/10044). The document has not been published. URL: www.consultant.ru (accessed: 02/07/2020).
12. Anti-corruption crime in public service: course of lectures / comp .: A.A. Magomedov, Yu.G. Naumov et al. - Moscow: Academy of Economic Security of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2010. - 119 p.
13. The shadow export of capital from the Russian Federation amounted to hundreds of billions of dollars. URL: https://regnum.ru/news/2758345.html (accessed February 10, 2020).
14. Yu, Lee KUAN. From the third world to the first. History of Singapore (1965 - 2000): Per. from English Alexandra Bonya / Lee Kuan Y. - 3rd ed. - M .: Mann, Ivanov and Ferber, 2015 . - 576 p.
